Тени сумерек - Страница 155

155

У этих все счастье закончилось при встрече с Бретильскими Драконами. Часть их шайки уцелела только потому, что так и не высунулась на равнину, наблюдая из кустов за тем, как истребляют товарищей. Болдоговцы же пострадали от дориатской пограничной стражи, потеряв всех волков и большую часть отряда. Они скрылись в Нан-Дунгортэб, и только там эльфы перестали их преследовать. Пересечь горы в этом месте они не решились, вернуться через Анах не получилось: подходы стерегли какие-то конники (Берен подсчитал — вышло как раз на тот день, когда он снарядил отряд за Аваном). Подолгу отсиживаясь в лесах, двигаясь ночами, орки все-таки пересекли Димбар и добрались до одинокой заимки, где встретились с кочевниками. Встреча прошла не мирно: кочевники уже закончили развлекаться и подожгли землянку (по дыму их и нашли уруг-ай), кто-то сделал им замечание, слово за слово — и урух убили одного из разведчиков. Дальнейшая дорога прошла, как и этот привал, в непрестанных ссорах. Уруг-ай было вдвое меньше, но бились они куда лучше. При равных силах начать новую поножовщину никто не решался. А может, в этих местах и те, и другие были уже ведомы волей, более мощной, чем их собственная…

Уже сейчас они могли бы перебить из луков половину отряда — но тогда другие успели бы убежать и скрыться в лесах. Нет, действовать следовало иначе — тихо окружить шайку, и лишь после этого атаковать.

— Главного берем живым, — шепнул Финрод.

Берен кивнул — и они, выбравшись из камышей, тихо пошли через воду: в самом глубоком месте было по бедра. Костер очерчивал крохотный круг света, за пределами которого увидеть что-либо мог лишь тот, кто долго сидел, отвернувшись от костра и вглядываясь в темноту. Среди орков таких не было: все внимание их захватил жарящийся на угольях баран, а все мысли были заняты тем, чтобы разделить его поровну.

Эльфы почти не скрывались — Берен видел Кальмегила и Вилварина слева и справа от себя, видел, как те натянули луки, и сам, зажав нож в зубах, достал стрелу и наложил ее на тетиву. Остальные девятеро без шороха, без звука растворились в зарослях.

Берен остался под обрывом, перехватил лук по-вастакски — теперь стрела лежала на дуге — и прицелился в одного из уруг-ай. Большой, желтолицый, в черном плаще похожий на упыря, тот беспокойно елозил на месте, словно близкая смерть щекотала ему лопатки. «Так оно и есть», — беззвучно прошептал Берен. — «Намо свидетель, так оно и есть…» Холодная вода по колено, орки в изменчивом свете огня — все это так живо напомнило ту, давнюю охоту в Топях Сереха, что кровь помчалась по телу бешеными рывками и все жилы зазудели от напряжения.

— Кугу-ху! — прокричал горлицей Финрод.

— Что за дурная птаха орет ночью? — поднял голову один из орков. Товарищ не ответил ему: упал в костер со стрелой Берена в боку. Вторая стрела вонзилась спрашивающему в открытое горло. Свистнули еще десять стрел, упали еще восемь орков — в некоторых попали сразу двое. Остальные бросились врассыпную: четверо урух и вожак уруг-ай.

Бежал он прямо на Берена и тот, не поднимаясь на обрыв, саданул его луком по ногам. Орк упал в реку совсем не так как собирался: лицом вниз, больно треснувшись о мелкое дно. Берен отбросил лук и прыгнул ему на спину, не давая подняться. Одной рукой он прижал голову орка ко дну, держа врага за волосы, другой нашарил на его шее что-то роде гайтана и закрутил, сжимая петлю вокруг горла. Орк вырывался и бился, но Берен был тяжел и силен, а вожак после удара о дно, не имея возможности вздохнуть и нахлебавшись воды — слабел. Берен вовремя заметил его попытки достать нож и прижал коленями его локти. Орк затих, и Берен приподнял его голову над водой — не утопить бы совсем… Сильный рывок назад… Берен оглянулся — Менельдур связал орку ноги и потянул за веревку.

— Хватить купать его, чище он уже не будет, — сказал эльф.

За ноги они вытянули орка на берег. Пока он плевался и хрипел, ему стянули руки ремнем, а когда он продышался — заткнули пасть собственным кнутовищем и завязали кнут вокруг головы.

Остальных орков Финрод приказал раздеть и бросить в ближний овраг, засыпав валежником. Их доспехи, оружие и тряпки свалили в кучу. Айменел занимался угасающим костром. Берен подсел к нему — посушиться.

— Что ты задумал, Ном? — при орке он не хотел называть ни титул, ни имя Финрода.

— Увидишь, — улыбнулся король. — Но сначала мы поедим.

Баранью тушу, упавшую в костер, очистили от золы. Лоссар и Лауральдо достали большие фляги — нолдорское «зимнее вино». Трапеза прошла быстро и в полном молчании. Каждый понимал, что отныне они находятся под вражеской тенью и должны, если хотят выжить, иметь уши летучих мышей и глаза на затылке.

Даже легкая победа не радовала. Еще десять лет назад и помыслить нельзя было, чтобы эльфы здесь скрывались и нападали из засады на разгуливающих свободно орков. А впереди был Тол Сирион, и когда-то выстроенный Финродом гордый дозорный замок Минас-Тирит…

Покончив с трапезой, Финрод заговорил о том, как он думает пройти через сауроновы владения.

Замысел его по дерзости граничил с безумием, но в этом безумии было то самое благородство, которое удача любит. Но Берена изумило то, что Финрод говорил, не отдавая приказания, а словно советуясь.

— Может и получиться, — сказал он, когда Финрод закончил свою речь. — А ведь и вправду, может получиться, эльдар!

Но, обведя эльфов взглядом, он не заметил и следа воодушевления.

— Ты… не понимаешь, — прошептал Аэглос. — Это… это ужас.

— Ужас? Ужас будет, если Тху нас зацапает. Или переодеваться врагом противно вашей чести?

155