Тени сумерек - Страница 282

282

Конные стрелки продолжали терзать Знамя Совы своими наскоками, но, когда отступила пехота, отстали и они. Айо пробрался к Илльо.

— Что дальше? — прохрипел он.

— Дальше? — Илльо выругался. — Дальше они будут терзать нас вот таким способом. Наскакивать и отступать.

— Раздавить их одним ударом, — Тальир косился на свои отряды.

— Ты что, еще не понял? Они отступят, — Илльо прищурился. — Отступят в долину Фойн…

— И пусть! Нам ведь всего-то и нужно — пройти.

— Оставив их у нас за спиной? Ну, нет… Сколько человек они потеряли?

— Пять сотен… Я думаю…

— А мы?

— Не меньше тысячи. Проклятые предатели…

— Берен тянет время в расчете на одно: вызвать бунт в наших собственных рядах, — Илльо слегка встряхнул Тальира, чтобы тот лучше понял. — Один раз ему это удалось.

— Но ты подумай, кто с нами остался, — Айо показал на стрелков. — Трусы.

— Вот именно. Но они верят в удачу своего князя. И пока что эта вера подтверждается. Они не пойдут в атаку, пока мы ее не подорвем.

— А как?

— Нужно убить Беоринга.

— Хорошо сказано. Осталось только уговорить его прийти и дать себя убить.

Илльо улыбнулся.

— Я уговорю.

* * *

— Спину порвал, — прошипел сквозь зубы Берен, сваливая свою ношу наземь. — Как есть порвал. О-оухх! Мэрдиган, разъелся ты на сауроновой службе! Рожа — хоть котят бей.

Мэрдиган, жестоко искусанный, еле нашел в себе силы слабо улыбнуться.

Из орудийщиков спасли шесть человек. Шесть. И неизвестно, будут ли жить четверо из них. А впрочем, если битва будет проиграна, жить не будет никто. Зато попортили все копьеметы. Берен вспомнил, какого труда стоило удержать парней, чтобы они не бросились из-за засеки на эти жуткие орудия. Головы… Распятый на столбе «алый ворон». Ильвэ, Ильвэ, прекрасный и гордый рыцарь, любимчик доброго Учителя…

— Ну все, Мэрдиган, мы квиты. Ты меня вынес под Кэллаганом, я тебя — здесь. Прощай. Будет удача — свидимся.

Он вернулся туда, где ждали своего князя Рандир и Лэймар, Анардил и Бойн.

— Ну, что теперь? — спросил Фин-Риан.

— Теперь мы поджарим им пятки, — оскалился Берен. — Пока они не унюхали, что у них под ногами. Руско! — Гили появился, как лист перед травой. — Скачи к Драконам, вели готовиться и ждать моего сигнала.

Гили кивнул и исчез. На левом берегу реки изготовились к бою, на правом началось какое-то шевеление и протрубил рог.

Рыцари Аст-Ахэ расступились, пропуская двоих всадников. Подъехав к реке, оруженосец снова затрубил.

— Полуэльф, — одними губами проговорил Лэймар.

— Берен, сын Барахира! — всадник поднял коня на дыбы, заставив его протанцевать по реке. — Я, Илльо из рода Белых Лис, зову тебя на поединок! Если ты мужчина, а не трус, выходи на бой!

— Не ходи, ярн. — Рандир схватил его за руку. — Не ходи, убьют они тебя.

— Как же я не пойду, когда по обе стороны реки мои люди, Рандир. В другой раз захочешь сказать что-нибудь в этом духе — откуси свой язык. Нимрос!

— Я здесь, князь.

— Труби ответ. Коня мне, и сам — в седло.

Берену подвели Митринор. Бретильские Драконы привели ее с собой, и Берен обрадовался ей тогда как старому другу.

Он вскочил в седло, принял копье из рук Нимроса и взял щит. Нимрос поднес к губам рог и протрубил трижды в знак того, что вызов принят. Люди расступились, пропуская Берена. Перед тем, как тронуться с места, он повернулся к Рандиру.

— Подавай сигнал, когда поединок кончится. Не раньше. Чем бы ни кончился.

Он миновал свои отряды и поехал шагом к реке. Нимрос держался чуть сзади.

Илльо запомнился ему с того их поединка отличным бойцом. Тогда Берен выдохся быстро, дали себя знать и голодовка, и побои. Сейчас… Сейчас его, пожалуй, хватит надолго. Вот только спина… Порвать-то не порвал, но потянул изрядно. Кабан этот Мэрдиган. Нет, спина — глупость. Он выстоит. Он должен. Боги не могут того допустить, чтобы Илльо его убил сейчас.

— Как ты думаешь, Нимрос, кто победит? — спросил он.

— Тот, кто прав, мардо.

— Вот и я так думаю.

А все же сердце его колотилось, когда он въезжал в речку.

Илльо ждал на самой середине, на маленьком островке, намытом водами Хогг. Позади него держался оруженосец — этого сероглазого парнишку Берен помнил еще по Каргонду. Он направил Митринор к островку и сошелся с Илльо лицом к лицу. Оба войска умолкли.

— Ну что, — тихо сказал рыцарь Аст-Ахэ. — Будешь ты драться честно или у тебя и на этот случай припасены какие-то хитрости?

— Вас здесь впятеро больше, чем нас, — голос Берена звучал так же тихо и глухо. — А там, на Острове, твой повелитель терзает моего. Так о чем ты, о честности? Да, я буду драться честно.

— Ты сам предал своего повелителя, Берен.

— Ты так ничего и не понял? Я не предавал его, я исполнил его волю. Я был мечом в его руке, и остаюсь им. Давай, Ильвэ. Решим все это между нами, здесь, на островке.

Илльо пожал плечами, отъехал в сторону и послал коня в разгон. Берен сделал то же самое.

Удар! Равные по весу и силе, мастерству и скорости, оба сумели отразить щитом удар копья противника, так, что копья сломались — и в следующий миг кони уже неслись в разные стороны.

Берен остановил и развернул Митринор, потянул из ножен Дагмор — Илльо обнажил меч одновременно с ним, словно каждый был зеркалом другого.

* * *

— Хорош, — проговорил Брандир. — Очень хорош…

Достойных мечников среди Бретильских Драконов было — раз, два и обчелся. Брандир мог хотя бы оценить то мастерство, которое являл сейчас морготов рыцарь. Гили понимал только, что он теснит Берена.

Он вспомнил шутейный поединок Берена и Финрода. Тогда мечи мелькали — не уследить. Сейчас было то же самое. Ветер с запозданием доносил звоны, других звуков бойцы не издавали — ни боевые кличи, ни проклятья не размыкали им уст. Гили слышал — хотя и понимал, что не может слышать из такой дали — только тяжкое, отрывистое дыхание.

282